№ 1
Обещала подробнее поговорить про школьный буллинг.
10 лет назад ещё в Живом Журнале у меня была серия постов про это. Тогда травля коснулась моего ребенка, и многое я поняла только на собственных ошибках. Увы, за 10 лет вопрос не перестал быть актуальным. Поэтому приходится возвращаться к теме снова и снова.
Много читала за эти годы про травлю, убедилась, что основная мысль была верной: травля — этого болезнь группы, и проблема не решается через «поговорить с ребенком», «научить его отвечать» или «разрешить давать сдачи». Бегством в другую школу тоже не решается. В прежнем классе начнут травить кого-то ещё, а пострадавший может испытывать сложности и в новом коллективе.
Могу сказать по нашему опыту, что последствия буллинга сказываются очень долго и серьезно. Исследования тоже подтверждают: опыт буллинга по влиянию на развитие личности может быть сопоставим с семейным насилием. Потому что он и есть насилие, даже если до физического не доходит.
Я думаю, что какие-то части из старых постов повторю, а что-то буду добавлять.
Сталкивались с травлей в школе?
№ 2
Бyллинг. Наша история.
⠀
В четвертом классе дочка узнала, что ее школьного приятеля сильно избили одноклассники. Перелом носа подозревали, но обошлось. Его давно травили, и ее заодно. А может, его заодно, там не разберешь. Очень необычный мальчик, одаренный и «не такой, как все». Они пытались игнорировать, дочка в научилась отвечать. Четвертый класс. Понтовая прогимназия, «отобранные дети».
⠀
Я предупреждала учительницу, она упорно делала вид, что это не ее дело. Я вместо нее пыталась что-то с детьми делать, бесполезно, через голову-то. Она каждый раз давала понять, что это те, кого травят, должны измениться. Или научиться не раздражать. Слиться с пейзажем. А они не сливаются, при всем желании. Да это и не помогло бы, см. «Гадкий утенок» Бардина. Там все подробненько показано про то, какие стратегии НЕ работают в ситуации травли. Слиться, измениться, понравиться, подражать, веселить, помогать. Против группы, сплоченной негативом, это не работает. А то, что работает, должны делать взрослые, по крайней мере в началке. Сами дети смогут не раньше 12-13, и то далеко не все.
⠀
Сейчас часто приходится слышать: школа не может воспитывать, это такие дети, такие времена, такие нравы. Вы с ними поговорите, вы их научите. Мы что, мы только преподаем.
⠀
Это не так.
⠀
Травля — это групповое насилие. А ребенок — любой, самый «не такой» имеет право быть защищён от насилия в стенах школы.
Можете себе представить, что школа заявляет: знаете, у нас тут полы провалены, из батарей кипяток хлещет и голые провода свисают с потолка. Но мы ничего сделать не можем, такие времена, такие нравы, вы там с детьми поговорите, научите уворачиваться и под ноги смотреть, чтобы не провалиться.
Бред? Но с травлей все то же самое, разве нет?
⠀
Пока взрослые не берут на себя ответственность, ничего не поможет. Дети перед групповой динамикой бессильны.
№ 3
Что «не так» с жертвой
Каждый раз, когда заходит речь о травле (впрочем, как и любой другой ситуации насилия) в обсуждении звучат идеи о том, что «не так» с жертвой. Не так себя ведёт, не так реагирует, не так дома воспитали. И ещё о том, что жертва «должна». Должна уметь дать отпор, должна найти выход, должна сделать выводы. Или (вариант) её родители должны пойти и применить насилие к обидчикам.
Это идейная основа любого насилия — принимать правила игры.
Правило звучит так: травить того, кто не такой, не умеет дать отпор, реагирует не самым эффективным способом — можно. Он сам виноват.
Интересно, что те же люди ожидают, что на улице, например, из будут защищать от нападения грабителей или хулиганов закон и полиция. Хотя могли бы и сами за себя постоять, не быть слабаками.
⠀
Мне кажется неверно выбирать между виктимностью и агрессией. Обе эти позиции базируются на одном и том же убеждении о том, как устроен мир. А именно: «сильный бьет слабого».
Ребенок за фразами «Учись налаживать отношения» или «Дай сдачи» слышит: «Тебя никто не защитит, даже не надейся. Справляйся сам, бей или беги.»
То же самое происходит, когда родитель демонстрирует поведение агрессора или жертвы — трясёт за грудки обидчика или избегает вникать в положение дел старается решить вопрос уговорами, задабриванием.
⠀
Сюда же вопрос о том, не лучше ли просто поменять школу?
⠀
Мне не понятно, почему уходить должен тот, кто ничего плохого не делал. Сама по себе идея бегства, без попыток конфронтации с травлей — нехороший посыл для ребенка: «правила таковы, ничего нельзя поделать, это может случиться снова и снова придется бежать». Конечно, есть случаи, когда ребенку явно невмоготу, и он просит уйти. Или оставаться просто опасно.
Мы в свое время решили доучиться до конца 4 класса, дочке очень нравился углубленный английский, вроде после эксцесса все затихли, хотя хорошо не стало. Не знаю до сих пор, правильно это было или нет.
Но я точно знаю, что нельзя оправдывать и нормализовать то, от чего ЛЮБОЙ ребенок должен быть защищен — и точка. Без прямой конфронтации самой идеи «сильный бьет слабого» здесь невозможно.
Идти на конфронтацию неохота, неловко, нет опыта, потому что сами мы почти все имеем опыт жертвы и/или опыт травящего, и сами мечемся между виктимностью и агрессивностью. Но без этого никак.
Поэтому, если в классе вашего ребенка начали кого-то травить, ищите взрослого, который назовет вещи своими именами. Не «у него не ладится с ребятами», не «они не дружат», не «он не такой, как другие дети» — все это способ напустить тумана и ничего не делать. Если ближайший педагог не способен увидеть реальность, идите выше по лестнице: завуч, директор, отдел образования.
В нашем случае многословие про «ну, а что делать, у них не сложилось с ребятами» со стороны уже директора прекратилось после слов: «Я правильно понимаю, что ваш педагогический состав не способен справиться с систематическим групповым насилием над детьми»? Вдруг сразу взгляд прояснился и начало что-то происходить.
Многие спрашивают: а что делать? Если бы был простой ответ «сделай раз, сделай два», было бы хорошо.
Но я много раз видела, как травля быстро сходила на нет, как только авторитетный для детей взрослый тем или иным способом: беседой, фразой, иногда просто поднятой бровью давал понять, что он не признает этих правил игры. Вступал в конфронтацию с самой идеей, что так можно, что есть что-то, что оправдывает травлю.
И многие дети — с огромным облегчением — принимали другие, нормальные правила совместной жизни.
№ 4
Почему вообще возникает травля, буллинг, насилие.
⠀
Детям определенного возраста, особенно предподросткового и раннего подросткового нужно научиться быть членом группы, быть в стае, осознавать себя через противопоставление другим, ощущать принадлежность.
⠀
Если дети чем-то осмысленным заняты, у них общая цель, общие интересы, то эта потребность реализуется. Если этого нет, но группа есть, искусственно созданная, например, школьный класс или отряд в лагере, рано или поздно случается открытие: можно сплотиться ПРОТИВ кого-то. Тогда у детей наступает счастье, упоение, удаль, веселье, эйфория. Потому что они — ВМЕСТЕ. И они — ХОРОШИЕ. Не так важно, что в это вкладывается, высокие или красивые, или умные, или модные, или бравые двоечники. Важно, что с ними все ОК, в отличии от кого-то. Собственной сформированной самооценки нет, а быть ОК очень хочется. И тут такая возможность.
⠀
Чем больше ребенок неуверен в себе, чем больше зависит от оценки окружающих, тем более вероятно, что он будет активно участвовать в травле.
⠀
Само выражение «козел отпущения» пошло от древнего обычая раз в год навешивать на бедное животное все свои грехи и изгонять его в пустыню. Удобно — перекинул на козла, а сам вроде молодец. Это называется механизм проекции, старо как мир.
Можно сказать, что травля — скорее естественное состояние детской группы, которой не занимается взрослый.
Как заросли бурьяна — естественное состояние куска земли, которую никто не возделывает, как грязь под ногтями — естественное состояние рук, за которыми не ухаживают.
Формируя школьный класс, мы создаем группу, и у этой группы будет своя жизнь и динамика, хотим мы этого или нет. На участке земли все равно что-то вырастет. Но если считать это «не своим делом», не уделять внимание или не уметь обращаться, вырастет бурьян.
Группа будет «дикой», не окультуренной. И легко заболеет травлей.
К сожалению, бывает и так, что учитель сам провоцирует травлю, осознанно или нет, направляя групповую агрессию на несимпатичных ему детей. В младшей школе, скажу я вам, почти за любым кейсом с травлей, который длится больше двух недель, стоит учитель. Иногда педагог просто не понимает, что делает.
Например, любимый учителями физкультуры способ скоротать урок — эстафета. Всем весело, учителю легко. Плохо неспортивным детям, которым достается за то, что «подвели команду». Если учитель никак это не отслеживает и не работает с этим, а наоборот, подогревает азарт, травля неизбежна.
Ну, а дальше вступает в силу действие системных законов. После того, как группа назначила «козла отпущения» и сложилась как дисфункциональная, то есть замешанная на насилии, она такой и останется без сильных причин измениться. Распробовав вкус насилия, детский коллектив остановиться сам не может.
Если дети оказываются предоставлены сами себе — дело может далеко зайти. «Повелитель мух» или «Чучело» — там все подробно описано.
А бывает, что взрослые искренне хотят помочь, но становится только хуже.
Сталкивались с таким?
В следующий раз проговорим о типичных ошибках.
№ 5
Обещала написать об ошибках взрослых, связанных с буллингом.
⠀
Ошибка первая — путать буллинг и конфликт. Дети ссорятся, дерутся и дразнят друг друга. Это само по себе не буллинг. Молодые щенки или котики тоже постоянно друг друга догоняют, кусают, валяют по полу и все такое, к обоюдному удовольствию. Агрессия — часть жизни, и детям нужно учиться с ней управляться. Они учатся в игре, в потасовках и перепалках. Учатся давать отпор, если нападают, и останавливаться, если противник расплакался или поранился. Учатся справляться со своими импульсами и выдерживать импульсы других. А как ещё научиться?
⠀
Главное отличие конфликта: равенство ролей. Двое или несколько детей ссорятся, ругаются. На равных. Эти на тех нападают, но и те спуску не дают.
⠀
Ещё в детских конфликтах обычно роли быстро меняются. Вот только что дрались, а теперь идут в обнимку. Сегодня этот тому дал тычка, завтра наоборот. А послезавтра мирно общаются.
⠀
При травле роли неравны и статичны. Всегда бьют или дразнят этого, а тот всегда нападает. И пока дети в группе, разного взаимодействия нет: с «козлом отпущения» невозможно мирно играть (хотя вполне бывает, если дети встречаются вне группы, на другой территории).
⠀
В любом конфликте, самом затяжном, и даже жестоком, у каждой стороны есть своя правда. Это столкновение позиций, интересов, ценностей. Вспомните, например, конфликт Гарри Поттера и Драко Малфоя.
⠀
С тяжёлым конфликтом помогает справиться медиация, техника помощи участникам конфликта в том, чтобы услышать друг друга, договориться.
⠀
В травле медиация не работает. Попытки спросить у авторов насилия «почему вы так себя ведёте, чего хотите?» ухудшат положение. В ответ будет миллион доводов о том, что с жертвой не так, и чем больше агрессоры будут об этом говорить, тем больше будут верить в свою правоту. «А чего он» — вот все, что вы услышите.
⠀
При медиации необходимым условием является нейтральность: посредник не поддерживает ни одну сторону, признавая за каждым его правду.
⠀
При травле нейтральность аморальна. Нет никаких «двух правд». Есть насилие, и оно должно быть остановлено.
⠀
Есть узнавание, различаете конфликт и травлю?
№ 6
Что делать, если стало очевидно, что идет травля?
⠀
1. Назвать явление.
⠀
Никаких «У моего сына (или у Пети Смирнова) не ладится с одноклассниками». Когда ребенка намеренно доводят до слез, согласованно и систематически дразнят, отбирают, прячут, портят его вещи, когда его толкают, щипают, бьют, обзывают, подчеркнуто игнорируют — это называется ТРАВЛЯ. Насилие. Пока не назовете своим именем, все будут делать вид, что ничего особенного не происходит.
⠀
Дальше нужно понять, кто готов взять на себя ответственность за прекращение этого дела.
⠀
Признак того, что готов — как раз готовность назвать травлю травлей. Идеально, если это сразу учитель. Если же он продолжает петь песню про «Ну, он такой» — придется идти выше.
⠀
Обращаться во внешние инстанции — крайний вариант, но если нет другого выхода, тянуть не надо.
⠀
Дальше тот взрослый, кто взял на себя ответственность, должен поговорить с группой, в которой происходит травля, и НАЗВАТЬ явление группе.
⠀
Дети не осознают, что именно делают. У них в голове это называется «мы его дразним», «мы так играем», «мы его не любим». Они должны узнать от взрослого, что когда они делают так и эдак, это называется вот так и это — недопустимо.
2. Дать однозначную оценку.
Нужно обсудить с группой, что люди могут быть очень разными, они могут нравиться друг другу больше или меньше, но это не повод травить и грызть друг друга, как пауки в банке. Можно привести примеры, что нам может казаться неправильным в людях: внешность, национальность, реакции, увлечения и т.д. Привести примеры, как одно и то же качество в разные времена и в разных группах оценивалось по-разному. Есть еще классная ролевая игра про кареглазых и голубоглазых, но ее должны проводить профессионалы.
Конечно, все это получится, только если сам взрослый так искренне считает.
Это должна быть проповедь, а не нотация.
3. Обозначить травлю как проблему группы.
Так и сказать: есть болезни, которые поражают не людей, а группы, классы, компании. Вот если человек не моет руки, он может подхватить инфекцию и заболеть. А если группа не следит за чистотой отношений, она тоже может заболеть — насилием. Это очень грустно, это всем вредно и плохо. И давайте-ка вместе срочно лечиться, чтобы у нас был здоровый, дружный класс.
Это позволит зачинщикам сохранить лицо и даже предоставит им возможности попробовать себя в роли «альфы», которая «отвечает за здоровье класса». И что особенно важно, это внимает противопоставление между жертвами-насильниками-свидетелями. Все в одной лодке, общая проблема, давайте вместе решать.
С детьми постарше можно посмотреть и обсудить «Повелителя мух» или (лучше) «Чучело. С маленькими — «Гадкого утенка».
4. Активизировать моральное чувство и сформулировать выбор.
Результат не будет прочным, если дети просто прогнутся под формальные требования учителя. Задача — вывести их из «стайного» азарта в осознанную позицию, включить моральную оценку происходящего. Можно предложить детям оценить, каков их вклад в болезнь класса под названием «травля». Допустим, 1 балл — это «я никогда в этом не участвую», 2 балла — «я иногда это делаю, но потом жалею», 3 балла — «травил, травлю и буду травить, и это здорово». Пусть все одновременно покажут на пальцах — сколько баллов они поставили бы себе? Если это не подростки, «троек» не будет, даже у самых отпетых агрессоров.
В этом месте ни в коем случае нельзя пытаться уличить: нет, на самом деле ты травишь. Наоборот, нужно сказать: «Как я рад, у меня от сердца отлегло. Никто из вас не считает, что травить — это хорошо и правильно. Даже те, кто это делал, потом жалели. Это замечательно, значит, нам будет нетрудно вылечить свой класс». Так моральная оценка травли становится не внешней, навязанной взрослым, ее дают сами дети.
5. Сформулировать позитивные правила жизни в группе и заключить контракт.
Достаточно вместе с детьми сформулировать правила жизни в группе Например: «У нас никто не выясняет отношения кулаками. У нас не оскорбляют друг друга».
Правила выписываются на большом листе и за них все голосуют. Еще лучше — чтобы каждый поставил подпись, что обязуется их выполнять. Этот прием называется «заключением контракта». Если правила кто-то нарушает, ему могут просто молча указать на плакат с его собственной подписью.
6. Мониторинг и поддержка позитивных изменений.
Очень важно, чтобы взрослый, который взялся разруливать ситуацию, не бросал группу. Он должен регулярно спрашивать, как дела, что удается, что трудно, чем помочь. Можно сделать «счетчик травли», какой-нибудь сосуд или доску, куда каждый, кому сегодня досталось или кто видел что-то, что было похоже на насилие, может положить камешек или воткнуть кнопку. По количеству камешков определяется, хороший ли сегодня был день, лучше ли на этой неделе, чем на прошлой и т.д. Можно ставить спектакли, сочинять сказки и делать коллажи про «хронику выздоровления», сделать «график температуры» и т.д.
Суть в том, что группа постоянно получает заинтересованность от авторитетного взрослого и по-прежнему считает победу над травлей своим общим делом.
7. Гармонизировать иерархию.
Вот теперь пора думать про популярность. Про то, что каждый имел признание в том-то своем, мог предъявить себя группе, быть полезным и ценным в ней. Признак гармоничной групповой иерархии — отсутствие жестко закрепленных ролей «альф», «бет» и «омег». Один лучше всех рисует, другой хозмит, третий забивает голы, четвертый придумывает игры. Чем больше разнообразной и осмысленной деятельности, тем здоровее группа.
Ну, это уже из серии «совсем хорошо». Но главное — достичь мирного, спокойного сосуществования. А реализоваться дети могут и в других местах.
Как-то так. Конечно, есть множество осложненных ситуаций, например, агрессивное поведение жертвы, или устойчивая виктимность, или поддержка травли родителями.
Но это уже надо вникать и думать, как быть в данном случае.
А общую стратегию я примерно описала.
Больше новостей
